Десятая годовщина расстрела в Жанаозене и перспективы социалистов в Казахстане, — интервью с Айнуром Курмановым
Мы взяли интервью у Айнура Курманова — лидера Социалистического движения Казахстана. Много лет Айнур и его товарищи ведут борьбу против авторитаризма и классового неравенства в своей стране. Наша беседа состоялась на фоне десятой годовщины расстрела нефтяников Жанаозена, выступивших 16 декабря 2011 года с политическими требованиями к правящей верхушке. О событиях тех дней читайте по ссылке, а сегодня мы предлагаем узнать о современном состоянии дел рабочего и социалистического движения в соседнем Казахстане.
В этом году исполняется 10 лет расстрелу забастовки в Жанаозен. В России и мире как будто не вспоминают об этой трагедии. Внутри Казахстана память о расстреле живет? Проводятся ли какие-то мероприятия в годовщину событий?
Внутри Казахстана, конечно, многие помнят о тех событиях, особенно жители Мангистауской области и самого города Жанаозена, так как такое не забывается. Попытка властей сейчас также замазать эту дату различными праздничными мероприятиями в честь 30-летия (Независимости Казахстана – ред.) и раздачей орденов и медалей также не даёт нужного результата. Зато в качестве устрашения две недели назад правительство приняло решение использовать армию для подавления митингов и забастовок. Плюс заранее были на 10-15 суток арестовано несколько десятков активистов по всей стране и эта практика предварительных арестов продолжилась и с утра 16 декабря в крупных городах, чтобы сорвать акции памяти.
Ежегодно в разных городах в этот день возлагаются траурные венки и проходят памятные мероприятия у различных монументов. В них участвуют совершенно разные политические группы и активисты. Правда, в этом году мероприятия были немногочисленными в ввиду предпринятых беспроцентных полицейских мер.
По моим ощущениям в Казахстане рабочее движение на подъёме. Это удивительно для эпохи экономического кризиса. Такого количества забастовок нет ни в одной стране бывшего СССР. Чем это можно объяснить?
Новая забастовочная волна охватила в этом году в первую очередь вспомогательные или так называемые «сервисные» компании, обслуживающие основное производство по добыче нефти и газа в западных регионах страны. Это предприятия, которые ранее входили в общую структуру, но затем по решению западного менеджмента в течение 10-ти лет была проведена тотальная оптимизация и приватизация всех обслуживающих служб. В результате рабочие этих предприятий потеряли в зарплате, в социальном пакете гарантий и на них перестали распространяться условия коллективных и отраслевых договоров. Поэтому одним из главных требований, помимо повышения зарплаты на 100 или 50%, была отмена результатов проведенной оптимизации и возвращения приватизированных предприятий в состав основного производства.
Бастовали, кстати, не только рабочие Мангистауской области и Жанаозена. Забастовки в этом году охватили компании с иностранным капиталом в Западно-Казахстанской, Актюбинской, Атырауской и Кызыл-Ординской областях. Но везде требования были одинаковыми и касались улучшения условий труда из-за изношенности оборудования и транспорта, а также повышения заработной платы и соблюдения норм трудового законодательства по выплатам доплат за сверхурочное время, за работы во вредных условиях, а также по начислению премиальных.
Одним из главных толчков к забастовкам послужило обесценивание национальной валюты тенге, а также значительный рост цен на продукты, ГСМ и коммунальные услуги в прошлом и этом году. В связи с высокой продовольственной инфляцией (Казахстан всё сейчас завозит, в том числе и продукты) реальные зарплаты рабочих резко снизились. По сути, многочисленные коллективы требовали индексировать им зарплаты, которые порой не дотягивали и до 300 долларов. И эта тенденция сохранилась и никуда не делась, а соответственно следует ожидать в стране новых волн забастовок, так как рабочие добывающих предприятий прекрасно понимают, что их продукция, повышающаяся в цене, идет на западные рынки, продается за валюту, и компании в результате ползучей девальвации тенге получают сверхприбыли.
А действуют ли профсоюзы в этих условиях и в момент роста забастовок?Подпишитесь на нас в telegram
Помимо прочего во время забастовок рабочие требовали также свободы профсоюзной деятельности и узаконения их уже созданных независимых профсоюзов на местах. Мы уже писали об этом неоднократно в своих изданиях, но их борьба натыкается на стену в виде закона «О профсоюзах», принятого по инициативе и поручению Нурсултана Назарбаева в 2014-м году. В результате были не только ликвидированы по суду по всей республике более 600 профсоюзов, но также закрыты республиканские и отраслевые объединения, в том числе Конфедерация Независимых Профсоюзов Республики Казахстан (КНПРК). Лидеры КНПРК были осуждены в 2017-18 годах на разные сроки.
Первичные и локальные организации по этому закону обязаны вступать в существующие республиканские и отраслевые объединения и их подчас работодатели и власти отказываются признавать. Но дело еще и в том, что фактически всё поле монополизировала государственная Федерация Профсоюзов республики Казахстан. Кроме этого, власти взамен ликвидированной КНПРК быстро зарегистрировали содружество профсоюзов «Аманат» из числа провокаторов. Им даже передали документы и печати отраслевых организаций закрытой КНПРК, изъятых следственными органами во время обыска в их офисе в Шымкенте.
То есть власти активно применяют в профсоюзах тактику создания организаций-клонов, как и в истории с Компартией Казахстана, которую ликвидировали через суд, а взамен выставили бутафорскую Коммунистическую Народную Партию Казахстана, переименованную недавно просто в Народную. Похожий случай был и с независимым профсоюзом НПЗ Шымкента, где власти закрыли настоящий и тут же зарегистрировали свой под таким же названием, а лидера Ерлана Балтабая сажали в тюрьму то на 7 лет якобы за отказ передать взносы в новую организацию, не являющуюся правопреемницей, то на полгода после амнистии за неуплату штрафов. Он кстати, открыто обвинил КНБ (Комитет национальной безопасности Казахстана – ред.) в создании сети таких профсоюзов-клонов.
В стране сейчас осталось единственное независимое отраслевое объединение – республиканский профсоюз работников топливно-энергетического комплекса. Но его деятельность постоянно приостанавливают, а его первичные организации в той же Мангистауской области отказываются регистрировать и признавать. Поэтому на предприятиях действуют негласные «инициативные группы», которые выполняют роль организаторов забастовок и собирателей кассы. Но при этом требование свободы профсоюзной деятельности и заключения коллективных договоров выходит на первые места, что говорит о росте самосознания нефтяников.
Наибольшая забастовочная активность наблюдается в западных областях. Даже Форбс был вынужден обратить внимание на Жанаозен как «горячую точку» трудовых конфликтов. Есть ли какая-то связь между событиями 2011 года и современной ситуацией? Расстрел негативно повлиял на рабочее движение в долгосрочной перспективе? Или, наоборот, способствовал развитию рабочих организаций?
Да, связь есть и возможно прямая. Требование отмены результатов оптимизации – это такой приземленный эрзац лозунг национализации добывающей промышленности под контролем трудовых коллективов, который постоянно выставлялся нефтяниками с 2009 по 2011 годы. Кроме этого, с учётом успешности практически всех забастовок, коллективы почувствовали свою силу, начали действовать скоординировано, выступая одновременно на нескольких предприятиях. Бастующих в Мангистауской и Актюбинской областях, как и в 2011-м году активно поддерживали как местные жители, принося продукты питания, так и соседние коллективы собирая средства для протестующих.
Практически все забастовки, как и в начале восьмимесячной забастовки 2011 года, были по сути захватными, так как рабочие ставили палатки на территории предприятий или возле проходной, не давая вывезти технику или привезти штрейкбрехеров. При этом забастовки перетекали на предприятия коммунальной сферы и даже в бюджетные организации с аналогичными требованиями повышения зарплаты на 100%, соблюдения трудового законодательства и заключения индивидуальных трудовых договоров и коллективных договоров.
Действуя совместно, массово и решительно при поддержке местных жителей рабочие понимали, что в течение недели или нескольких они смогут добиться своего, а власти побоятся использовать массовые репрессии. Это говорит о том, что оцепенение и негативные последствия расстрела декабря 2011 года преодолены, а в коллективах появилось новое боевитое поколение активистов при сохранении общих традиций борьбы.
Особенно сильным сигналом стала забастовка 1 декабря нефтяников уже основного производства на месторождениях Бузачи и Каражанбас в Мангистауской области, в которой приняли участие сразу более десяти тысяч сотрудников АО «Каражанбасмунайгаз» и АО «Мангистаумунайгаз». Это показывает воочию, что нефтяники являются локомотивом всего рабочего движения страны.
В то же время власти пытаются использовать прежний набор средств для подавления выступлений, проводя суды о признании забастовок незаконными, увольняя на этом основании десятки активистов. Поэтому последние забастовки, например, в ТОО «Кезби» в Жанаозене, происходили с требованием восстановления уволенных лидеров. Власти в последнее время начали также пугать применением армии для подавления забастовок, что снова возвращает нас в ситуацию 2011 года.
Назарбаев в 2019 году ушёл с поста президента, но его система сохранилась. Уход Назарбаева повлиял на возможности демократических и социалистических сил в стране?
Назарбаев никуда не уходил, так как получил еще больше неограниченных полномочий, став бессменной главой уже конституционного Совета безопасности, которому подчиняются все ветви власти и силовые ведомства. Поэтому несмотря на декларируемые его ставленником Токаевым поверхностные реформы ничего не дали, а буржуазная авторитарная система только еще более ужесточилась. Это выражается также в активном применении (использовании властью – ред.) казахских националистов, которые устраивали погромы дунган на юге республики в 2020-м году и уйгуров в Алматинской области в этом 2021-м году.
Данный процесс роста националистических и клерикальных настроений сознательно ускоряется властями с целью отвлечения от социально-экономических проблем массовой безработицы, нищеты, отсутствия у основной массы внутренних мигрантов из разрушенных сёл в городах собственного жилья. И это происходит на фоне строительства моноэтнического государства, в основу которого положен этно-центризм (по сути нацизм), превосходства одного этноса и запущенных механизмом тотальной декоммунизации и дерусификации. В ближайшее время планируется принятие законов о «Голодоморе» и о реабилитации басмачей, участников Туркестанского легиона вермахта и мусульманских частей СС.
В этих условиях возможности для появления реальных демократических и левых сил ухудшились, так как диктатура только укрепляется с использованием националистической идеологии, когда все забастовки представляются результатом деятельности Москвы, Вашингтона, Пекина или внутренних подрывных сил. Поэтому пока у власти суперарбитр в лице Нурсултана Назарбаева, гайки будут только закручиваться, но это также подтачивает систему, заточенную под одну личность, так как уже видно недовольство различных придворных олигархических группировок, готовых сцепиться за передел собственности и власти.
Есть ли в Казахстане какой-то значимый центр оппозиции, который предпринимает попытки объединения различных политических сил в борьбе за политическую свободу?
После ликвидации по суду в 2015-м году единственной оставшейся легальной и старейшей оппозиционной Коммунистической партии Казахстана никакой реальной оппозиции в стране не осталось. Это в какой-то степени также эхо и результат Жанаозена, так как сразу же после расстрела в стране были закрыты десятки организаций, в том числе либеральная партия «Алга» («Вперед»), ликвидирована деятельность 23-х изданий и приостановлена деятельность той же Компартии Казахстана. Затем ушла в небытие или фактически самораспустилась другая либеральная оппозиционная партия «Азат».
Осталась одна ослабленная Общенациональная социал-демократическая партия (ОСДП), но она уже давно находится под контролем властей и социал-демократической по сути не является, так как ей можно приставить в названии вместо слова «социал» слово «национал». Акорда (администрация президента) слепила Демократическую партию и национал-популистскую партию пантюрксистского толка «Еl Terigi», которым разрешают проводить патриотические антироссийские и антикитайские митинги, пытаясь представить это «оппозиционной борьбой». С одной стороны, их не регистрируют, но и держат в качестве марионеток для отвлечения внимания и обмана граждан.
Поэтому власти сознательно создают атмосферу выжженной политической пустыни, выпуская на поверхность только управляемых казахских националистов и национал-демократов разных мастей. В то же время социальных и протестных активистов преследуют, как например Ержана Елшибаева, лидера движения безработных Жанаозена или членов «Коше партия» («Уличной партии»).
Расскажи о Социалистическом Движении Казахстана.
СДК переживает не самые лучшие времена по объективным причинам, так как из-за вала репрессий после расстрела нефтяников Жанаозена многие ушли, не выдержав угроз и давления, некоторые даже откровенно предали, пойдя на услужение к властям. Но у нас остается костяк активистов и сохраняется прямая связь с рабочим движением. Четыре наших ресурса заблокированы в Казахстане, в том числе, главный партийный сайт Socialismkz.info. Но мы создали один легальный просветительский марксистский ресурс, а также профсоюзный в рамках информационного центра Евразийского бюро Всемирной Федерации Профсоюзов. То есть деятельность наша, в том числе информационно-пропагандистская продолжается, и мы надеемся на рост рабочего движения и новый подъем, что также придаст нам сил в перспективе.
Китай влияет на политику в Казахстане? Если да, то какое это влияние? Как влияние Китая помогает или мешает социалистам?
Сейчас в связи с изменением внешнеполитического вектора Нур-Султана на Запад и создания Организации тюркских государств – этого нового империалистического блока под эгидой Турции, отношения с Пекином, да и с Москвой резко ухудшились. Официально конечно, показывается дружба и произносятся клятвы в верности и добрососедстве, но новые «учебные центры» Пентагона и американские военно-биологические лаборатории на территории РК не добавляют тёплых чувств в отношениях с КНР. Тем более новые меры по предоставлению преференций западным добывающим компаниям и руководство высшего совета по реформам при президенте Казахстана бывшим главой Европейского банка реконструкции и развития не оставляют перспектив для китайского капитала, который начал терять свои позиции.
Если ранее говорилось о переносе производства из Поднебесной, о строительстве крупных транспортных артерий в рамках «Шелкового пути», то сейчас эти разговоры утихли, и часть своих предприятий КНР разместит в соседнем Узбекистане. На поверхности, наоборот, замедление товарооборота, связанного, в том числе, с отказом в пропуске фур и вагонов с казахстанской продукцией внутрь Китая. Казахстанские власти, в свою очередь активно подстёгивают синофобию, впрочем, как и русофобию, разрешая карманным националистам и национал-демократам проводить митинги и акции против КНР.
Мы, конечно, выступали против переноса производства и экспансии китайского капитала ранее, но сейчас не собираемся, как некоторые, в националистическом или патриотическом угаре, участвовать в подобных инспирированных властями митингах и акциях.
Расскажи о планах на 2022.
В 2022 году мы будем наращивать антивоенное движение и борьбу против строительства американских военно-биологических лабораторий в стране, а также намерены активно помогать рабочему движению в деле самоорганизации и с целью предотвращения репрессий.