Очередной кадровый секвестр на госслужбе
Недавно Минфин в очередной раз анонсировал сокращение госслужащих. Федеральные ведомства намереваются высвободить около 15% работников за 2020-21 годы. Резонно предположить, что и региональные, и муниципальные чиновники должны готовиться к аналогичному кадровому секвестру.
В этой ситуации у профсоюзов госслужащих возникает естественная задача – обеспечить контроль за соблюдением процедуры высвобождения госслужащих, предусматривающую определённые социальные гарантии. Это касается и выплат при увольнении, и дальнейшего трудоустройства, и реализации заявленного повышения оплаты труда оставшимся госслужащим.
Распространена ситуация, когда высвобождаемый госслужащий, в случае таких сокращений или реорганизации переводится на так называемую техническую должность, где продолжает выполнять ту же трудовую функцию, но уже не в статусе госслужащего, что влечёт за собой снижение оплаты труда, отпускного периода и гарантий по медицинскому страхованию. Как правило, это происходит при согласии самого служащего.
Идеология сокращения госслужащих не нова. Так, например, Герман Греф неоднократно заявлял о неизбежной «революции госуправления», где особая роль отводится искусственному интеллекту, проектному менеджменту и инновациям.
Стоит вспомнить, что сокращения в госслужбе уже неоднократно проводились. И на 10%, и на 30%, а Московская область даже заявляла о сокращении 45% чиновников.
В связи с неоднократно проведенными сокращениями возникает несколько риторических вопросов: — Уменьшилось ли фактическое число госслужащих? Улучшилась ли управляемость? Ответ однозначно отрицательный. А поэтому процесс оптимизации числа госслужащих кроме как профанацией не назовешь, т.к. качественных изменений в системе госуправления не произошло.
Все предыдущие попытки не привели к заявленным целям, и количество чиновников не уменьшилось и управляемость не улучшилась. Основные индикаторы качества госуправления – рост экономики, достижения в социальной политике, качество жизни людей, но ни по одному из этих индикаторов не видно выдающейся эффективности наших государственных менеджеров. Так разве в численности чиновников кроется проблема?
Бюрократический аппарат – это всего лишь инструментарий для решения задач госуправления. Вопрос эффективности не всегда зависит от качества и количества инструментов, важнее кто и как этими инструментами пользуется.
Мне представляется, что основные проблемы госуправления кроятся не в недостаточности инноваций или цифровизации. Сейчас эти термины удобны для забалтывания реальных проблем и привлечения дополнительных финансовых ресурсов для реализации программ с неочевидным итоговым результатом.
Выделю три, лежащие на поверхности, проблемы госуправления о которых не говорят, но без решения которых стратегия «революции госуправления» не имеет смысла.
Первое. Отсутствие целеполагания реформы госуправления. Чиновники Минфина заявляют целью такого сокращения высвобождение бюджетных средств для повышения оплаты труда оставшимся чиновникам. Но это нелепая цель! Или данные слова о повышении эффективности бюрократического аппарата имеют отношение к эффективности государства? Сомневаюсь.
Второе. Запредельные трансакционные издержки в госуправлении. В этом смысле соглашусь с Германом Грефом, который заявляет об избыточности процессного менеджмента в этой системе. Чиновники утонули в процессе написания планов, отчётности за исполнение планов, КРI-мониторинге, 5S-систематизации. Т.е. в отсутствии внятного целеполагания самого органа власти, чиновников приходится загружать процедурами контроля, отчётности, мониторинга при реализации частных задач, которые чаще всего не имеют непосредственного отношения к стратегической цели, заявляемой руководителями.
И последнее. Нелимитированный непотизм в кадровой политике. Под «нужных» людей придумывают целые госорганы или подразделения. Достаточно вспомнить про правительственную комиссию по координации деятельности «Открытого правительства» в качестве иллюстрации. Но таких примеров сотни как на федеральном уровне, так и на региональном. Местное самоуправление не отстаёт, в этом смысле можно упомянуть, как пример, администрацию Одинцовского городского округа в Московской области – 12 заместителей у Главы. Двенадцать! Такого количества должностных лиц не бывает даже в правительствах некоторых стран.
К проявлениям непотизма можно отнести и фактор партийной принадлежности. Не профессионализм, а партийно-политическая лояльность стала критерием кадрового отбора на руководящие должности в госуправлении.
Эти три проблемы — отсутствие целеполагания, существенные трансакционные издержки и непотизм взаимозависимы. Отрицательная кадровая селекция, как следствие непотизма, влечёт за собой увеличение трансакционных издержек. Бюрократическая машина начинает обслуживать саму себя и утрачивает способность работать на цели устойчивого развития государства.
К месту будет вспомнить старый анекдот.
Неопытный водитель автомобиля пытается безуспешно заехать на эстакаду, но автомобиль постоянно глохнет. Водитель жалуется старшему коллеге:
— Что-то мотор не тянет совсем.
— А ты попробуй прокладку поменять.
— Какую прокладку?
— Ту, которая между сиденьем и рулём.
Так и в нашей ситуации – не с той стороны подошли к решению проблемы госуправления.
Руководству страны следует больше внимания уделять не числу, а качеству «прокладок», чтобы машина отечественной бюрократии стала эффективной.
Олег Волков
Первый заместитель Генерального секретаря СПР